Тайна синего чемодана

 

Для новогоднего номера все журналисты нашего издания получили задание редакции найти жизненные истории, которые оставили впечатление. И по -началу я действительно вспомнила историю, и даже не одну, много интересных историй, но сказать о том, что они впечатлили, заставили задуматься, оставили след — вряд ли представляется возможным. И всё же, когда я сосредоточилась, то обнаружила судьбу простого человека даже в семейной истории, которая меня действительно восхищает и всегда разворачивает к свету. Это судьба женщины, поставленной в непростую ситуацию и вышедшую из этой ревизии духа без перебитых крыльев со светильником, который только и возможно принести в темноту, потому что темноту в темноту принести не получится.

 

Любовь и немцы

Катерина и Виктор познакомились на поле брани. Брань была с фашистами (1941 г.), а молодые люди, несмотря на войну, всё же оставались молодыми. Она не успела закончить медицинский институт, когда началась война, а он сбежал на фронт, подделав документы и накинув себе пару другую годков. Была яркая встреча и большая тайная и платоническая любовь мальчишки к красивой сестре милосердия и жизни всех солдат. О ней он только вздыхал и думал возвышенно, что она из Ленинграда и папа у неё офицер… прямо тоска а-ля Высоцкий: «Куда мне до неё она была в Париже, ей сам Марсель Марсо чего-то говорил…» Но удаль и харизма молодого бойца достали до света звезды — отныне и она горела/любила, и до счастья казалось рукой подать.

Но, может быть, она ошибалась как тогда, в счастливые студенческие? Думала — диплом, работа в больнице лучшего советского города Ленинграда….а теперь этот город – могила всех её близких…

 

Дом под яблонями

Семья не хотела принять выбор Виктора. Она старше его, столичная, с войны как трофей привезённая, да умеет ли эта фифа работать? Но Виктор сказал, как отрезал: или на Катерине женюсь или век один буду. В подтверждении серьёзности своих намерений посадил возле дома две яблони, сказал, приживутся, то и они жить будут. В итоге интересы семьи расступились перед большой любовью и упрямством горячего солдата, влюблённого в свою принцессу. Сыграли свадьбу. После торжества, молодой муж снова отбыл в армию, чтобы с освободительным движением пройти до самого Рейхстага. Катерине на чужбине, да с нелюбящими новоявленными родственниками туго приходилось. Одно спасение – яблони. Всю свою любовь и надежду на счастье Катерина вкладывала теперь в эти яблоньки, следила за ними как за детьми малыми, поливала, подкармливала, спасала от вредителей, известью выводила им белые чулочки. А одним солнечным утром возле яблонь её нашёл вернувшийся муж. Вот теперь счастье точно от неё на расстоянии вытянутой руки до руки любимого!

Но, может быть, она опять ошибалась, как тогда…

 

Сколько стоит душа?

Единственный сын Катерины и Виктора однажды объявил, что полюбил и жениться. Значит, родителям свадьбу гулять. Катерина к мужу – деньги нужны. Она никогда не просила, но предполагала, что деньги у него есть, ведь он первый советский бизнесмен и его дело приносило ему неплохой доход. Обычно она не спрашивала денег, и всё хозяйство вела «на свои», но тут ведь дело общее, дело важное! Однако, в материальной помощи отец и муж решительно отказал, предоставив матери и сыну выкручиваться самим. Каково же было её удивление, когда во время уборки на чердаке их дома, на следующий день после разговора, ей на голову просто свалился синий чемодан, который от удара раскрылся, обнаружив внутри несметные залежи денег. По всему чердаку разметались такие необходимые ей сейчас «бумажки». Придя в себя, женщина быстро собрала деньги снова в чемодан, закрыла его и, водворив поскорее на место, бежала из этого тайного логова обмана и стыда. Не обсуждая ни с кем это событие, хозяйка продолжила думать, где ей достать необходимые средства. Через два дня после «денежного удара» по голове, муж важно прошествовал мимо неё со знакомым чемоданом, обронив на ходу лишь только, что на пару дней уезжает в командировку, в  Сочи. Сразу после отъезда мужа Катерина отправилась поливать яблони и смотреть набухшие бутоны, которые снова грозили счастьем буйной плодовитости.

То, что в итоге она затеяла, чтобы заработать на свадьбу сына было и рискованно, и трудоёмко, но отважная женщина и любящая мать с этим управилась вдвое проворней и лучше мужчины. Необходимая сумма собралась, а  яблони в саду заливались сумасшедшим ароматом, всё напоминая ей о той обещанной счастливой жизни. Через пару дней, как и сказал (хотя он никогда ранее не выполнял своих обещаний) вернулся Виктор, почему то в пижаме, совсем без вещей и того пресловутого чемодана. Он был неожиданно внимателен и ласков к жене, сыну и всем понаехавшим на торжество родственникам. В потухших его глазах то и дело появлялись серебряные слезинки, он весь оживлялся и, казалось, что только теперь по-настоящему был счастлив в своём доме под яблонями, с любящей женой и доброй семьёй. Виктор был похож на пострадавшего, но спасённого человека, которому путём сложнейших операций удалили злокачественную опухоль, грыжу и аппендицит разом. Катерина ни словом, ни делом, ни даже помыслом не обнаружила своего знания «тайны синего чемодана» и оставалась с мужем тихой и нежной всё время, пока смерть не разлучила их.

Угасая, она точно знала, что ни тогда, ни сейчас не ошиблась!

 

Эта реальная история помогает мне в различных жизненных ситуациях, особенно, когда мне хочется глобально обидеться или обвинить кого-то в несправедливом отношении. И уж тем более она помогает мне в моих частых конфликтах с дочерью – подростком. Для выпуска паров гнева бывает достаточно  лишь вспомнить, что героиня моего рассказа Катерина, которая давно ассоциируется у меня со святой великомученицей IV века, моей Катерине кровная родственница, а значит, частичка того спасительного прощения есть и в ней, а через неё, может, и во мне.

Марина Сёмина

 

 

Читаем Евангелие с отцом Алексеем

Читая Евангелие, мы обязательно порадуемся повествованию о встрече Христа и детей. Апостолы, эти свидетели проповеди Спасителя, передают неожиданные слова Учителя: «… пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» (Мк 10:14). «Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф 18:2-3). Нередко можно столкнуться с тем, что то лучшее, что есть в Евангелии, в христианстве, в религиозной связи с Богом низводится случайно, иногда, пожалуй, и неосознанно к десятку доктрин, которые человек просто обязан соблюдать. И действительно, невозможно оспаривать важность этих принципов почитания родителей, соблюдение кодекса отношений между людьми, так называемое золотое правило этики:» Как ты хочешь чтобы поступали с тобой, так и ты поступай с другими». И все же этого мало. Можно сказать, это не самое нужное. Мы все знаем, как надо и что мы обязаны делать. Но вера — не обязаловка. Важно и, дай Бог, чтобы заповеди и доктрины наполнились теплотой, смыслом, радостью. И вот тут Христос предлагает педагогику наоборот. Ведь мы зачастую уверены, что знаем чему учить детей и куда их направить. Мы считаем (или делаем вид), что наш мир взрослых хорош и главное — занять в нем своё место… Этой встречей Евангелие указывает нам на то, что многое в детском сердце должно сохраниться и укрепиться на всю жить. «Если не будете как дети…» А если всмотреться без нашей взрослой и слащавой мишуры. Сколько у детей талантов. Умение радоваться буквально всему, просыпаться с улыбкой, любить просто, прощать мам и пап, любить нас взрослых, не прилепляться ко злу. Есть к чему присмотреться и чему поучиться. Может это звучит слишком громко, но встреча описанная в Новом Завете, дана к полному переосмыслению отношений взрослых — детей и отношений человека — Бога, и человеческих отношений вообще.

«…Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их».   (Мк 10:13-16)

Алексей Панченко

 

Окно

Они собирались в однокомнатной квартире Юры, который после развода свалился матери на голову со своими проблемами и полученными навыками. Свою же квартиру холостой теперь художник закрыл. Правда, иногда заходил туда с весёлой разношёрстной компанией хлебнуть «веселящего газа глоток». Это называлось «как следует отдохнуть».

В квартире не было балкона, так как она «сидела» прямо на крыше магазина. Как у любой «однушки», имелось два окна, но из-за разбитых стёкол кухонный проём был наскоро заколочен размалёванной фанерой. Всё это придавало жилищу дополнительную ущербность, а в разговоре к ней прицепилось меткое название – «одноглазая».

По обыкновению, когда сын пропадал больше чем на 2-3 дня, мать начинала разыскивать его повсюду. Естественно, первым пунктом для осмотра у неё значилась одноглазая. Конечно, дверь Юрий в таком состоянии никогда не открывал. Тогда она просачивалась к соседям и через их окно выбиралась на крышу, потом семенила к знакомому окну, как всевидящему оку. Вдруг сын там? Как он? Жив ли? И ещё целая очередь толкающих друг друга вопросов летели вместе с ней к заветному окошку сыновней квартиры.

Сын всегда жутко бесился, что она «выковыривает его со дна морского» и во все щели пролезает, выглядывает, хочет узнать. Потом он высказывал ей, грубо и много, угрожал… Но она то ли забывала эти угрозы, то ли вообще не слышала их, только всегда снова и снова разыскивала его и готова была идти, ползти, карабкаться сколько сможет.

Одним солнечным утром, после прилично неприличного разгула, Юрий открыл глаза. В окно сочился день Божий, а голова, как это ни странно, была чудесным образом свежа и легка. Глаза с удовольствием скользили по знакомому пейзажу за окном, приятно щурились на солнечные отблески, а в теле ощущалась задорная бодрость и лёгкость. «Значит, вчера не били», — ускользала от него первая приятная мысль. Сжал ладони — нет болезненных ощущений: «Значит, и я не бил», – обрадовала вторая. Всё ещё в расслабленно приятном состоянии неожиданно хорошего самочувствия Юрий подался взглядом в родное окно снова и вдруг наткнулся на ЭТО!

Острый нож и тысяча металлических жал одновременно впились в его расслабленное тело – мать стояла и смотрела на него по ту сторону окна. Она увидела весь это грязный карнавал мерзости и хаоса. И опять она не послушалась и искала его! В первые минуты он и не заметил её, проводя ревизию мыслям и телу, а она в это время, прильнув к окну с той стороны, гадала: «Живой/неживой… Вроде смотрит, что-то увидел… Что-то страшное… Господи, да это он меня увидел!» Сын и мать кинулись бежать в противоположные стороны – им овладел стыд перед ней, ею – страх за него.

Они никогда не обсуждали этот момент, и даже не вспоминали. Было ещё много пьяных дней, ночей и даже лет в их совместной жизни. Но тот взгляд в окне стал отправным пунктом, точкой отсчёта. Тогда сыну впервые стало стыдно, а такой образ жизни перестал казаться нормальным. Он часто возвращался в эту комнату и по-прежнему его обжигал и колол тот взгляд матери из окна, хотя она там больше никогда не появлялась.

Последние пять лет осознанной трезвости не изгладили полученного ожога, и каждый раз с новым вдохновением художник рассказывает об этом важном и вечно ускользающем от понимания событии в своей жизни. Эти выразительные, любящие глаза матери ему никак не удаётся ухватить в своих многочисленных набросках… В последнее время он склонен думать, что тогда глазами матери на него смотрел Бог.

                                                                              Марина Сёмина

Воскресение

Во что превращается любовь без прощения или

Почему традиция Прощёного воскресения прижилась

Если посмотреть в глубь веков, то прощёное воскресение – это древняя христианская традиция, которая начиналась в общинах Палестины, Сирии, Синайского полуострова в 4-5 веках. Монах уходил в пустыню на 40 дней и не знал, вернётся ли он. Потому и примирялись друг с другом, прося за всё прощения, как перед смертью. Но мы в пустыню нынче не уходим. Так почему же продолжаем соблюдать эту традицию, а Прощёное воскресение по-прежнему приходится на канун Великого поста? Задуматься о смысле Прощёного воскресенья и сути прощения мы попытались вместе с протоиереем Алексеем Панченко.

 

— Как показывается практика, всё хорошее приживается. В церкви люди обращаются друг к другу: братья и сёстры. Это христиане осознают себя народом Божьим, и не важно, кто ты: украинец, русский, американец. Вот прощёное воскресенье – это день когда, все мы соединяемся током любви, а любовь без прощения в земной реальности невозможна. Без настоящего прощения это будут пустые слова, которые все мы умеем говорить. Шоколадки, торты и розовые шарики – вот во что превращается такая любовь. Там же, где настоящая любовь – обязательно есть слова прощения.

— Бывает очень трудно сказать «прости». И как понять простил ты сам или человек тебя, может, только механически произнёс слова?

— Первое слово «прости» — это уже огромный сдвиг. Ведь можно долго и «успешно» убегать от себя, иметь страх посмотреть в себя или нежелание увидеть себя настоящего. Но если я сегодня этого не начну, то завтра я никогда не узнаю что такое мир, а послезавтра не встречусь со своим мужем, со своими детьми. Первое «прости» может быть сквозь зубы, но и оно важно. Без первого шага, внешне кажущегося неуспешным, следующего вообще не будет.

— Часто мы осознаём, что виноваты, но прощения попросить считаем чуть ли не унижением. Как с этим разобраться?

— Дело в том, что в человеке две составляющие: воля плоти и воля духа. Первая уводит в дебри, самокопание и приводит к тому «что и так пойдёт» или «чего это ты будешь у такого прощения просить, кто он и кто ты»… При этом воля духа нипочём не успокоится и будет «болеть», «ныть», намекая на то, что так не хорошо. В таком случае, человек уже испытывает облегчение, когда только подумает исправить и попросить прощения. Это некий аванс и ориентир к тому, что направление выбрано правильно. Каково же будет после самого действия и трудов покаяния? Силу и полноту награды духовной не измерить. Но воля плоти в нас упорно сопротивляется, сразу найдёт тысячу доводов и причин, почему тебе не надо на этот путь становиться, и его мы слушаемся охотно, потому что поругаться ещё раз – это пожалуйста, обвинить кого – легко, сказать какой я молодец – это хоть ещё сто раз, а попросить прощения самому или простить человека – это я не могу…

— Важно простить или самому попросить прощения?

— Важнее не требовать от другого человека изменений и преображения, а самому признать и сказать «прости меня». От многих я потом слышал описания своего ощущения — как будто цепи упали. Дальше уже проще — приходит примирение, а за ним удовлетворение. Появляется мудрость отделить болячки этого человека от его «я». Это важный сдвиг, который будет важной составляющей успешной личной жизни, профессиональной деятельности и любой другой области взаимодействия людей.

Послезавтра можно попытаться сделать первый шаг навстречу Воскресению. Навстречу к себе, а значит к Богу. Для тех, кто не может простить, напомню, что с Богом возможно всё. Когда Христос испытывал крестные мучения, которые нам невозможно даже представить, он простил своих мучителей, значит и нам может подать эту силу простить наших обидчиков.

Беседовала Марина Сёмина